«Европу в скором времени ждет очередная тридцатилетняя война, новые европейские государства схожи с хищными насекомыми, которые, едва родившись, сразу впиваются в глотку своим соседям. Они подобны комарам — коварны с момента своего рождения» - писал личной переписке военный советник американской делегации на Парижской мирной конференции Таскер Блисс».

«Крамарж и Масарик, учитывая широко распространенные русофильские настроения в чешском обществе в то время, полагали, что наиболее предпочтительным монархом на чешском престоле был бы представитель русской династии Романовых». 

«Чешская община в Петербурге выступила с призывом переименования города в Петроград и распространила его в прессе… Совершенно внезапно для многих… этот призыв был поддержан императором».

«Появление независимой Чехословакии, протянувшейся от городка Аш у границы с Баварией на Западе до гуцульского местечка Ясыня в отрогах Карпат на Востоке, было геополитической неожиданностью не только для многих современников, но в известной степени и для самих отцов-основателей чехословацкого государства, первоначально воспринимавших появление Чехословакии на политической карте Европы как приятный и несколько неожиданный сюрприз». 

«Словацко-русское общество… в Москве стремилось к присоединению Словакии к России в качестве автономного образования. По его мнению, в случае воссоединения с чехами словакам угрожает быстрая ассимиляция из-за близости языков и более высокого культурного уровня чешского народа, в то время как с русскими они разделены языком и религией».

«Широко распространенные в то время русофильские настроения среди русинов в условиях военного времени и антироссийской истерии стали удобным и для многих долгожданным поводом для масштабных репрессий против мирного русинского населения, которое становилось жертвой и австро-венгерских войск, и гражданской австро-венгерской администрации».